На шлюпах «Восток» и «Мирный» к Южному полюсу. Первая русская антарктическая экспедиция - Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен

из морского пороста, матов и шляхт[276] из раковин. Из съестных припасов островитяне ничего не привезли, кроме кокосовых орехов, и те были негодные, вероятно, привезённые для того только, чтоб нас обмануть. Вымененная нами небольшая палица, видом подобная четыреугольному вальку, сделана из тяжёлого дерева, которое, кажется, того же рода, каковые мы видели б Новой Голландии; шляхты из больших раковин привязаны к сучку дерева плетёными верёвочками из волокон кокосовой коры; а дабы при употреблении в действие сии верёвочки не перетирались, они обложены крупною рыбьею чешуею. На всех коральных островах шляхты делают из ракушек, потому что базальту или другого рода крепкого камня нет. Вместо пил островитяне употребляют челюсти больших рыб с зубами; держась на лодках за кормою шлюпа, они старались сими пилами перепилить ту самую верёвку, за которую держались.

Изделий из костей животных мы не заметили. Одному островитянину, который по наружности казался мне из отличных, я подарил петуха и курицу, с тем, чтоб он их сберег, на что он охотно согласился и изъявил мне, что непременно сбережёт. Многие из островитян, увидя сих птиц, называли их боа; на острове Отаити и на других островах так называют свиней.

Когда мы вылавировали к берегу и поблизости оного поворачивали оверштаг, тогда служители разошлись по своим местам. При сем удобном случае островитяне начали бросать на ют и шканцы кусками кораллов, величиною от 26 до 27 кубических дюймов. Таковыми кусками ежели попадешь в голову, легко можно ранить, даже и убить человека. Холостой выстрел из ружья более ободрил, нежели устрашил сих вероломных посетителей; неприязненные их поступки принудили меня наказать первого зачинщика. Я сказал лейтенанту Демидову, чтоб он выстрелил в сего островитянина в мягкое место; сие исполнено, раненый закричал, тогда все люди разбрелись в разные стороны и коральный крупный град прекратился. Всех лодок, окружавших шлюп “Восток”, было до тридцати. Раненого тотчас повезли на берег, а прочие отгребли далее в сторону и остановились, как будто бы вероломство их до них не касалось.

Нетрудно было вновь приманить островитян под корму, ибо они уже видели нашу щедрость, но мы ни одного не могли убедить, чтобы взошёл на шлюп, невзирая на все изъявления приязненного нашего расположения.

Действие европейского огнестрельного оружия не было им известно; ибо, невзирая на наши дружественные поступки, они старались с лодок пикою ранить выглядывающих из каюты, вовсе не опасаясь ружья.

После сего я не решился послать гребное судно на остров, которого жители так вероломны и держат в одной руке мирную ветвь, а в другой для убиения камень; я не мог послать иначе, как подобно Рогевейну и Шутену сильный вооружённый отряд, и показать островитянам ужасное действие европейского оружия. Тогда только можно бы быть уверену в безопасности посланных, но я не хотел наносить вред островитянам, тем паче, что первое изустное мне приказание от государя было, чтобы везде щадить людей и стараться в местах, нами посещаемых, как у просвещённых, так равно и у диких народов, обходиться ласково и тем приобрести любовь и оставить хорошую о себе память и доброе имя.

Лейтенант Лазарев сказывал мне, что когда шлюп “Мирный” был довольно далеко под ветром сего острова, тогда один островитянин на лодке пригрёб к шлюпу, но никак не согласился взойти на оный. Лазарев спустил с другой стороны ялик, так что островитянин сего не видел и его перехватили. Когда он взошёл на шлюп, тогда поворачиваясь на все стороны и смотря на окружающие для него новые предметы, выл от удивления. Лейтенант Лазарев, щедро одарив его, отпустил.

Широта сего острова южная 10° 2’ 25”, долгота западная – 161° 02’ 18”, направление NtO и StW, длина 2,5, ширина 0,75, в окружности 8 миль. Я отличил сей остров наименованием острова великого князя Александра.[277]

В половине 3 часа пополудни опять взял курс к западу. Шлюп “Мирный” последовал за шлюпом “Восток”.

9 августа. Хотя ночь была облачна и находили шквалы с дождём, но луна иногда освещала горизонт, и мы при сем свете шли до половины второго часа ночи, тогда за темнотою привели к ветру, и ветер задул от SOtO, но вскоре опять от ONO. Таковые частые перемены нередко могут предвещать близость берега, однако сего не случилось. Мы при рассвете ничего не видели. Тогда вновь легли к западу, шли сим путём до широты 10° 11’ 8” южной, долготы 165° 58’ 29” западной; в сем месте склонение компаса найдено 9° 24’ восточное. Мы не имели признаков близости берега, кроме того, что ветры были несколько переменнее.

Таким образом, не находя островов Тиенговена и Гронингена обретенных Лемером и Шутеном и положенных Флерье на самом том месте, коим мы прошли, я взял курс к югу.

11 августа. В 8 часов утра 11-го, я направил путь к Порт-Жаксону, сначала одним градусом восточнее пути Лаперуза, для того, что надеялся на ветре у островов Навигаторских и Фиджи иметь свежие ветры, ибо при проходе под ветром сих островов можно несколько времени иметь штили или лёгкие ветры, что продлило бы наше плавание. Пройдя севернее острова Вавао, я положил идти прямо к Новому Южному Валлису.

С утра ветер дул от О, при великой зыби от O’ SO. Мы видели разных птиц, четыре фрегата, два большие и два малые, несколько бакланов и одну морскую ласточку.

Согласно вышеизъясненному расположению, мы шли к югу в расстоянии шлюп от шлюпа на семь миль. В самый полдень лейтенант Лазарев сигналом посредством парусов дал знать, что виден берег. Сей берег от нас с салинга видели к SO, я придержался с шлюпом “Восток” ближе к ветру, дабы пройти близ берега, который мы признали за острова Опасные,[278] обретенные и названные командором Бироном на пути его от острова короля Георгия к Сайпану в 1763 году июля 21 числа.[279]

С марса можно было ясно рассмотреть все острова и мели. Изгибистая гряда возвышенной морской сребристой пены, происходящей от буруна, разбивающегося о кораллы, соединяла три лесистые, кокосовыми деревьями обросшие острова в один остров, коего лагун в широте 10° 54’ южной, долготе 165° 48’ 08” западной. Шлюп “Восток”, по причине противного ветра, не подходил ближе 6-ти миль к сим, так называемым, Опасным островам. Лейтенант Лазарев проходил двумя милями ближе, почему и мог лучше рассмотреть. По сей причине в атласе помещён план сего острова, сделанный на шлюпе “Мирный”.

В четыре часа пополудни, когда острова Опасные были на траверсе у шлюпа “Восток”, я вновь пошёл к югу. Шлюп “Мирный” последовал за нами; мы шли всю ночь при лунном свете; ветер дул